Фейсситинг

Последнее изменение: 15 мая, 2020 в 12:56 пп

Наталья помогла Сергею снять куртку и всё, что было под ней; без особых нежностей вытянула его из кресла, так, что он едва успел вскочить на здоровую ногу; довольно немилосердно усадила его на кровать; но всё же проявила заботу, помогая уложить загипсованную конечность.

Сергей понимал, что ему ничего не угрожает, и вроде бы понимал это и раньше и даже догадывался тогда, когда Наталья шла на него с ножом, но в том то и дело, что страх его был не сознательный, необъяснимый и неуправляемый. Всё также скованно подрагивая, он смотрел, как она раздевается.

Огромная дикая кошка, играя мышцами бедер, мягко подошла к кровати и вдруг запрыгнула ему на грудь. Дыхание перехватило от её тяжести. Она посидела так с полминуты, что то, мурча себе под нос; развернулась на нём, выставив перед ним свой необъятный зад и слизнула кровь в его паху; снова повернулась к нему передом и всмотрелась в его лицо сверкающими глазами.

Сжавшись под ней и замерев, Сергей смотрел, как она трогает пальцами свои соски и его губы. Наталья привстала и подалась вперед. В следующее мгновенье свет померк перед глазами Сергея. Могучая комплекция Натальи закрыла от него солнце и придавила ему голову, у Сергея потемнело в глазах.

Масса из плоти и крови, широкий женский таз, заключенный в мощный мышечный корсет, утяжеленный плотными полусферами ягодиц, обтянутый теплой эластичной кожей, источающей феромоны  – весь этот сверх крепкий и широкий постамент, необходимый для того, чтобы нести на себе верхнюю часть её далеко не легкого туловища, вся эта живая биологическая конструкция разом осела Сергею на лицо.

Его губы сначала едва коснулись сокровенной области женской промежности – линии между её анусом и нижним краем вагины. Он вытянул их для встречного поцелуя своей львицы, для поцелуя, выражающего искупление вины, полную покорность и признательность, жертвенную любовь и беззаветную преданность… Но в следующую секунду его губы оказались вдавлены обратно в его лицо. Вдавлены с такой силой, что он не мог пошевелить ими. Кончик носа Сергея задрался к переносице и углубился в вагинальную щель.

Это были первые секунды сидения Натальи на его лице, которые даже не являлись для неё чем-то вроде секса. Это была даже не прелюдия, а лишь подготовка к прелюдии. Воссев на его лицо, Наталья лишь утвердила роли, отведенные ею же самой каждому из них. Наталья лишь окончательно дала понять кто из них в каком положении будет находиться до конца их брачного союза, то есть до конца жизни.

Совершенно не так представлявший себе момент покаяния Сергей, оказался раздавлен в прямом смысле этого слова. Он машинально положил ладони на бедра Натальи, чтобы подать сигнал бедствия, но в последнее мгновенье нашел в себе силы пережить это. Вместо того, чтобы хлопками просить её об освобождении, он смиренно принял возложенный на его лицо неподъемный груз, он решил, что будет выражать ей свою покорность до последнего вздоха, до последней секунды сознания. Сергей вслепую стал гладить натянутые бугры её бедер и отвердевшие выпуклости её ягодиц. Теперь он был готов на всё, он был готов принять любые страдания в угоду похотливым капризам своей львицы, даже, если это будет стоить ему жизни. Он желал лишь одного – успеть донести это до Натальи до того, как он закроет глаза навеки. И кажется он был услышан.

Наталья приподнялась над ним и снова пересела ему на грудь. Сидя на нём, она с интересом и самодовольством разглядывала бледнеющие багрово-синюшные пятна на его лице, вглядывалась в его закатывающиеся глаза, слушала, как часто и тяжело он дышит. Она увидела глазами, то, что секунды назад чувствовала своей промежностью – она увидела, что он поражен губительным и мучительным недугом, который наделяет её безграничной властью над ним. Этот недуг был соткан из животного страха перед ней, рабского подобострастия и полной ментальной и физической зависимости от неё.

Ещё вчера Наталья не испытывала и тени желания подобной привязанности к ней. Она и не верила в то, что такое бывает. Вчера перед сексом с ним ей на короткое время довелось почувствовать ту любовь, которую она себе представляла, в которую она верила. Но потрясшая её последующая реакция Сергея вызвала в ней такой шквал негодования, такой отчаянный гнев, что Наталья впервые в жизни пришла в ярость и возжелала мести.

Сергей был совсем не далёк от истины, когда предположил, что Наталья воспользовалась невесть откуда взявшейся у неё силой внушения. Дорога домой далась ему довольно легко только потому, что палач на какое-то время отложил исполнение приговора. Теперь вкусив всю сладость рабского преклонения со стороны того, чья любовь столько лет была недоступна, Наталья не собиралась себе ни в чем отказывать.

Она снова подала свой таз к лицу Сергея и на этот раз сев на его лицо, придавила его ровно настолько, чтобы он мог разомкнуть губы и шевелить своим языком. Поняв, что львица доверила ему ублажать себя Сергей испытал необыкновенное чувство облегчения и с фанатичным рвением принялся лизать промежность Натальи. Конечно, это было непросто: Наталья не подпускала его язык к влагалищу, она держала его ближе к своему анусу, волоски вокруг которого, то и дело касались губ Сергея. Пока над его ртом, над его запрокинутой раздавленной головой тяжело скользила та часть её тела, которая переходит к анальному отверстию, Наталья пальцами гладила свой клитор. Сергей только создавал дополнительные приятные ощущения, очень понравившиеся Наталье. Его нос и всё лицо при этом сильно страдало. Она периодически оседала на него всем своим весом и это чувство сидения на его лице доставляло ей двойное удовольствие: моральное и физическое. Первые несколько минут Сергей всё это терпеливо сносил и даже испытывал гордость за то, что у него нашлось столько сил выносить это и за то, что он способен быть таким полезным для сексуального удовольствия своей хозяйки. Но это непрекращающееся тяжелое движение на его лице с каждой минутой становилось всё невыносимее. Попросить её перестать он не мог, это значило бы, что он не признает её милость, не оправдывает её ожидания, не справляется с возложенной на него задачей. Сергей всё мучался и терпел, но он уже был готов сдаться. От сознания собственной слабости из сдавленных глаз его выступили слёзы, но в самый последний момент чудо произошло: Наталья приподнялась над ним и отсела чуть-чуть назад, к его шее, так что подбородок его оказался прямо под мешочком её вагины. Разрумянившаяся, с испариной и с падающими на глаза волосам она посмотрела на зажатое у себя между ног лицо и не смогла сдержать довольную улыбку. Настолько милым и дурацким ей показалось изможденное лицо Сергея с натертым до синевы носом, с растертыми до красна губами и мокрыми глазами, с щенячьей жалобностью смотревшими на неё снизу.

Эта её улыбка стала для Сергея высшей наградой, ради которой, он тут же был готов повторить всё заново. Правда, если бы он был с собой чуть более откровенен, то признал бы, что перенести такое ещё раз прямо сейчас ему не под силу. К счастью, Наталья не потребовала этого, уже через несколько секунд она поднесла к его рту самые нижние края половых губ. От этого у Сергея снова покраснели и намокли глаза, но это уже были слёзы счастья. Львица, безотчетный страх перед которой колотил его полчаса назад, допустила его к святая святых. Страх этот так и не прошёл до конца, но переносить его с вагиной Натальи у рта оказалось гораздо легче. По крайней мере на сегодня он мог быть уверен, что она не расправиться с ним. Раз она доверила ему прикасаться губами к своей сокровенной плоти, значит он всё ещё что-то значит для неё, значит у него есть шанс и он не должен его упустить, он должен стараться, он должен сделать всё, что она от него потребует. И Сергей старался.

С трепетом и содроганием он прикусил губами краешек её половых губ, коснулся их кончиком языка, снова помял губами и попробовал подняться выше, вытягивая шею. Наталья продолжала играть пальцами со своим клитором. Губам и языку Сергея она тоже давала работу. Чем больше она распалялась, тем чаще она наваливалась на его рот или вжимала его лицо в себя дергая его за волосы или толкая в затылок. Тяжесть её массы перенеслась с лица на плечи Сергея и выдерживать её вес теперь было гораздо легче, даже когда она подпрыгивала на нём, шлепая его своими ягодицами. А ударяться носом о жирный мешочек её вагины было не так больно. Волоски на её увлажненных органах то и дело покалывали нос и губы. Когда Наталья вжимала лицо Сергея в себя, его нос утыкался в колючие волоски или проваливался между половыми губами. Скользкие выделения размазывались по его лицу, попадали в нос и уже протекали в носоглотку. Наталья свирепствовала. Она подходила к оргазму.

Сергей только один раз в жизни делал ей куннилингус много лет назад и после этого зарекся приближаться лицом к её вагине. Он вообще был убежденным противником такого секса. В тот первый раз, который он считал последним, она лежала на кровати, а он, изрядно выпивший, делал ей это невиданное одолжение лежа на животе у неё между ног. Тогда он мог в любой момент остановиться, но, когда у неё наступил момент оргазма, контроль над его лицом полностью перешел к Наталье и тогда Сергей ничего не мог с этим поделать. А сейчас он находился под ней в положении жертвы и изначально не принадлежал себе.

Наталья схватила его за затылок обеими руками, навалилась клитором на его рот и с яростью дергая его голову к себе, стала биться задом об его грудь. Сергею показалось, что он угодил под молотилку. От этой головной тряски, тугих упругих шлепков ей зада, врезающегося в его лицо жирного вагинального мешка он просто перестал соображать, что сейчас с ним происходит и сколько это продолжается по времени.

Когда она отпустила его, Сергею казалось, что он падает в пропасть. Вздрогнув всем телом, он опомнился. Наталья блаженно лежала, положив одну ногу ему на грудь, а вторую поставив на подушку. Обе её ладони плотно прижимали вагину.