Последнее изменение: 2 апреля, 2023 в 04:03 пп
Изображение DeviantArt
Едва начавший остывать полуденный жар томил немногочисленных прохожих, прогуливающихся по широкой, длинной аллее, прилегающей к городскому лесопарку. Тень от старого дуба ползла и вытягивалась, лишая покрова скамейку, на которой сидел стройный, модно одетый юноша с красивой причёской и печальным лицом. По левую его руку на скамейке лежал букет из трёх миниатюрных тюльпанов, зачехлённых целлофановым кульком.
Филипп снова посмотрел на часы. Настя задерживалась уже на сорок минут. Он собрался ещё раз написать ей, но гаджет возвестил о новом сообщении: «Извини, сегодня не получается. Давай как-нибудь в другой раз.»
Какое-то время Филипп с тоскливой задумчивостью пялился на экран и поэтому не сразу заметил трёх приближающихся к нему девиц. А между тем не заметить их было довольно трудно. Все трое были высокого роста – метр восемьдесят пять, если не более. Одна из них, та, что шла посередине, к тому же была необыкновенно крупной. Именно она приковала к себе тревожный взгляд Филиппа, после того как он окинул взором всю компанию. Две другие девушки тоже были при теле: широки в плечах, с сильными руками и развитой мускулатурой на крепких ногах. Но та, что была по центру выделялась даже на их фоне. Её массивная от природы комплекция умножалась наращенными когда-то мышцами, которые угадывались под приличным слоем жира. Голова великанши была под стать её туловищу. Крупные и красивые черты лица складывались в тупое и наглое выражение. Короткая, как у мальчика причёска таращилась выжженным ёжиком. Затуманенные блестящей поволокой бледно-голубые глаза со зловещим интересом смотрели на Филиппа.
Беспечная до разнузданности походка девушки-амбала раскачивала баллоны её рук. Прямой и широкий квадрат спины тянул короткую майку под мышками. Совершенно не подходящая для такой комплекции мини-юбка едва прикрывала колонны колыхающихся бедер. Эти колонны сужались у колен величиной с голову ребенка. Всю необъятную площадь её нижних конечностей покрывали синие с красным татуировки. Их рисунок было трудно разобрать. Из всей этой нательной живописи Филипп сумел разглядеть только розы и черепа, да ещё огромные буквы, наколотые готическим шрифтом.
Крупнотелая взяла спутниц под руки и крутанув покатыми плечами, развернула их к скамейке, на которой сидел Филипп. От этого маневра брюнетка с лицом волчицы шатнулась и матерно выругалась. Рыжеволосая слева грациозно развернулась на носке и уставилась на юношу. В руках девушки была спортивная сумка. Взяв новое направление три девицы шеренгой двинулись на молодого человека. Филипп оробел. Не зная куда деть тревожно прыгающие глаза, он искал что сказать подошедшим к нему вплотную незнакомкам. Их загорелые, покрытые синяками и царапинами ноги окружили его словно забор, составленный из толстых брёвен. Крупнотелая заговорила, наигранно смягчая свой низкий зычный голос:
— Мужчина, а можно с вами познакомиться?
— А что вы тут делаете один такой симпатичный? — Не дожидаясь ответа глумливо добавила рыжеволосая с сумкой.
Она была одета в короткие джинсовые шорты и белесую футболку с изображением флага конфедерации южных штатов Америки. Её вьющиеся длинной спиралью волосы были собраны резинкой и торчали вверх пышной раскидистой копной. Пухлые губки на милом личике подергивались в ухмылке. На облезшем от солнца носу желтели редкие веснушки. Над верхней губой выступали капельки пота. Вокруг зеленых глаз белела незагоревшая от ношения солнечных очков кожа. Она бы выглядела почти безобидно, если бы не мощная шея, державшая эту симпатичную головку.
— А я, пожалуй, тоже присяду. — С независимостью заявила третья девушка, также одетая в короткие шорты. — Чувак, ты же не против? — Спросила она уже после того, как уселась на скамейку. Её ноги выступали гораздо дальше, чем ноги Филиппа, она бесцеремонно развалилась, притеснив бедром колено юноши.
Филипп вздрогнул, свел колени и покосился на подсевшую гостью.
— Не против, пожалуйста присаживайтесь. — Глухо выдавил он. — Я все равно сейчас уходить собирался.
— Манан, кажется, мы ему не понравились. — Звонко и с хрипотцой протянула подсевшая к Филиппу брюнетка. Сделав разочарованный вид, она заправила за ухо прямые длинные волосы.
Филипп снова покосился на неё и заметил на обращенной к нему, приоткрывшейся части лица, два старых шрама: один рванный и длинный на шее, другой короткий и ровный поперек брови. Девушка хоть и кривила сухие тонкие губы серые глаза её задиристо поблескивали.
— Ты за всех то не говори. Ты может и не понравилась, а я ему нравлюсь. Так ведь, пацан? Хочешь со мной познакомиться? – Резко и теперь в полную силу своего зычного голоса прогремела крупнотелая и обратилась к опешившему юноше.
Она раздвинула колени Филиппа и поставила ногу, обутую в высокие греческие сандалии на скамейку, так что он снова коснулся бедра сидящей рядом брюнетки.
Крупнотелая продвинула ступню, приставив носок к паху молодого человека. Она нависла над его лицом, а её массивное бугристое колено уперлось парню в грудь. Филипп почувствовал запах заплесневелого хлеба.
— Меня Манана зовут, а тебя как? – Смягчив тон поинтересовалась она у приглянувшегося ей паренька.
— Филипп. – Испуганно просипел юноша.
— А меня Гелла. – Жутковато улыбаясь отозвалась брюнетка со шрамами.
— А меня Нана. – Вклинилась рыжеволосая девушка с сумкой.
Нана обошла Манану, поставила сумку на тротуар, взяла со скамейки букет и села рядом с Филиппом, с другой стороны.
— Ой, цветочки! Какие красненькие. Мой любимый цвет. Это для меня? Так неожиданно, так романтично. Филипп, а ты на мне женишься? — Нана поднесла бутон к своему обгоревшему носу.
— А ты, шалава, ничего не попутала? Это он не тебе, а мне приготовил. – Набросилась Манана на Нану. – Ну ка, Филипп, скажи этой шлюхе для кого цветы.
— Это я своей девушке подарить собирался, но она прийти не смогла. – Начал оправдываться Филипп, внезапно почувствовав себя виноватым.
— Так у тебя еще одна девушка есть? – Изобразила удивление Нана. – А ты, Федот, проказник. Тебе что нас троих не хватает? Ах ты, котяра блудливая.
Нана хлестанула букетом Филиппа по щеке. Пара лепестков отвалилась и полетела вниз. Манана толкнула его коленом в грудь отчего Филипп болезненно ахнул.
— Федот да не тот. – Заключила Гелла и пихнула его бедром. Припертый к скамейке Филипп машинально схватился за ногу Мананы, пытаясь освободить свою грудь от этого стенобитного орудия. Он не мог сделать вдох, в носу стоял её запах, перед глазами застыл фрагмент татуировки, ладони кололи жёсткие волоски.
— Я знала, мы созданы друг для друга. – Манана ослабила давление и позволила своему «ухажеру» вздохнуть. – Смотрите, сучки, как он обнял меня. Мой мальчик. Ну, и на ком ты теперь женишься, пацан? Объясни этим шлюхам кто здесь мужчина и кто твоя женщина. Манана снова ткнула Филиппа коленом, побуждая его дать разъяснения.
Филипп снова ахнул и обмяк. Он бросал затравленный взгляд то на одну девушку, то на другую в надежде увидеть на их лицах добрую улыбку и услышать признание в проведённом над ним розыгрыше, но натыкался на колючие ухмылки и не предвещающие ничего хорошего взгляды.
Краем глаза он заметил проходящую мимо молодую семейную пару. Мужчина, толкавший коляску с ребенком, повернул голову и воровато раздевал глазами девушек со спины. Его супруга моментально это заметила, выписала мужу подзатыльник и гневно зашипела. Пара ускорила шаг и торопливо удалилась. Филипп проводил их полным отчаянной мольбы взглядом.
— Тоже детишек хочешь? Мальчика или девочку? — Оскалилась Манана.
— Мне нужно идти, правда. Меня ждут… — Упрашивающее лопотал Филипп, поглаживая её икроножную мышцу.
— Да врёт он все. — Оборвала его Гелла. — Все вы кобели балаболы. Никто его не ждёт. Вот, что ему написали. Смартфон Филиппа оказался у Геллы в руках, она развернула его и продемонстрировала всем последнее сообщение от Насти.
На этот раз Нана изобразила негодование:
— Вот ведь тварь! Фил, да она тебя, как последнего лоха продинамила. Ну уж нет, никому не позволено так обращаться с моим другом. Сейчас я покажу этой стерве «в другой раз»! Дай-ка сюда.
Нана забрала у Геллы смартфон, взяла Филиппа под руку, прижалась к нему щекой, нацелила фотокамеру и сделала селфи. Гелла тоже стала пристраиваться к Филиппу поплотнее.
— Манан, убери своё бревно со скамейки. Лучше встань сзади, чтобы кадр составить. — Предложила Нана подруге.
Манана наконец-то сняла свою ногу, обошла скамейку и обняв Филиппа сзади присоединилась к фотосессии. Нана ловко наводила ракурсы и делала снимки. Девушки меняли позы, показывали жесты, гримасничали. Мрачный и удручённый Филипп являл собой неподвижный центр этой меняющейся композиции.
Решив разнообразить картину, Манана растолкала девушек по сторонам, забралась на скамейку с ногами и села на спинку, пропустив голову Филиппа у себя между ног. Скамейка качнулась, хрустнула, но удержалась на месте благодаря вбитым в тротуар болтам. — Сними нас вот так. — Скомандовала она. Нана с охотой принялась исполнять желание подруги. Она уже наделала достаточно снимков. Удовлетворенные проделанной работой они вместе с Геллой отбирали фотографии и пересылали их на свои гаджеты. Разумеется, не забыли и про Настю, ради которой, собственно, все и затевалось. Отправленную ей дюжину снимков сопроводили следующим текстом: «Жаль, что не получилось. Присоединишься к нам в другой раз».
Гелла с Наной достали из сумки пиво, отошли в тенёк, закурили, присели на корточки и стали потягивать из банок.
— Хорош голову трахать. — Раздался из тени ленивый голос Наны. — Пойдём уже, времени нет.
— Пипец ты деловая. Зачем тебе время? Можно подумать ты человечеству какую-то пользу приносишь. С барыгами только и мутишь. А я может тоже этого мальчика потрепать хочу. — Веско возразила Гелла.
— Хочет она видите ли… А я что, смотреть на вас должна и облизываться? И я буду… трепать — Искренне возмутилась Нана.
— Ты после меня. — Успокоила её Гелла.
— А почему ты первая? Давай жребий бросим.
— Да ты мгновенье назад вообще куда-то в другое место рвалась. А как узнала, что я сейчас делать собираюсь, сразу тоже приспичило. Все твой характер дрянной: либо ни себе, ни людям, либо всё и сразу. Нет уж подождешь, дорогуша. После меня будешь.
— Окей, я после тебя, но даже не думайте торопить меня.
— А то что?
— А то, что я вас обеих потом так обломаю, друг другу локти кусать будете.
— Да кто так говорит вообще «друг другу локти кусать». — Передразнила Гелла. — Коза ты недоученная.
— Козу недорезанную в зеркале увидишь. — Парировала Нана. — Принеси ещё пива.
— Слушаюсь Ваше высочество. — Съязвила Гелла осушив свою банку.
Доставая из сумки следующую порцию крепкого, Гелла несколько секунд завороженно наблюдала за сжимающейся в экстазе Мананой.
Всё это время Манана не расставалась с находящейся у неё между ног головой.
Толстые крепкие пальцы грабастали голову Филиппа, исполинские бедра давили ему на плечи и гнули шею, тяжелые разрисованные голени громоздились по бокам, греческие сандалии сорок четвёртого размера топтали скамейку и брошенный букет. Филипп почувствовал, как его затылок прижался к влажным и горячим трусам, шею колола жесткая щетина, пропитанные табачным дымом пальцы лапали его лицо, выворачивали губы. Она теребила и прижимала его к себе все сильнее, дергала всё ритмичнее и терлась об его затылок своей щетиной, запускала пальцы ему в рот и тянула на себя, как лошадиную узду.
Затюканный и дезориентированный Филипп отчаянно пытался понять, как можно использовать голову первого попавшегося человека для такой чудовищной мастурбации, да ещё в публичном месте. Тем более, что никакого согласия на использование своей головы в подобных целях он никому не давал. Ему даже было страшно представить, что стало с его причёской, которую он так старательно укладывал, готовясь к свиданию.
Все что он мог делать это беспомощно держаться за обложившие его огромные ноги. А поскольку бедра вокруг его головы сжимались всё сильнее ему всё крепче приходилось хвататься за беспощадные колючие голени.
— Ну ты там это, полегче давай. А то будет как тогда. – Гелла обеспокоенно предостерегла Манану.
Голова Филиппа утонула в чужом теле. Он был без сознания.
Наконец Манана расслабила ноги. Удовлетворённая барышня, самодовольно щурясь нежилась под солнцем. Голова Филиппа лежала на её бедре, как на подушке. Его лицо казалось особенно бледным на фоне загорелой татуированной кожи.
Гелла плеснула пиво в лицо Филиппу и ещё часть вылила ему на голову. Остальное забрала Манана и одним махом влила себе в глотку. После пощечины Филипп очнулся и вытаращился на Геллу залитыми глазами, сгладил назад мокрые волосы, посмотрел на ладонь не понимая, что это за жидкость.
Спасибо, что привела в чувство моего жениха. – Плутовато улыбаясь, сквозь зубы поблагодарила Манана.
— Сейчас твой жених пойдёт к подружкам невесты. — Поставила подругу перед фактом Гелла.
— Вот ведь, суки, ну ничего святого. — Ласково проворчала Манана.
Осознав, что он по-прежнему в плену и не понимая за что его мучают, Филипп заскулил:
— Можно я пойду?
— Куда же ты собрался, глупенький? — С плотоядной любезностью поинтересовалась Гелла.
— Да он уже под себя намочил, наверное. Ногами чувствую, как его мандраж колотит. — Как бы между прочим, заметила голосистая Манана.
— Я что, такая страшная? — Гелла нагнулась к Филиппу, вытянула шею и провела пальцами от своего приподнятого подбородка вдоль длинного шрама.
Филипп умоляюще смотрел на свою мучительницу, не зная, что говорить в таких случаях.
Когда все четверо двинулись по аллее, откуда-то из леса вышли двое молоденьких патрульных в полицейской форме. Филипп, находящийся в состоянии безвольной обреченности, оживился и внезапно нашел в себе силы закричать и позвать на помощь. Он уже набрал воздуха и открыл рот, как железная рука Мананы схватила его за шею, повернула и притянула к себе. Рот Филиппа целиком оказался во рту Мананы. Приподнятый и удерживаемый ею, он дрожал на цыпочках, пока она пожирала его лицо.
Блюстители порядка косо поглядывали на странную компанию.
— Спасибо за вашу службу, офицеры! – С хмельным задором крикнула им Нана.
— Мы вообще-то курсанты, но для вас всегда пожалуйста, дамы. – Отозвался один из патрульных.
— Не хотите к нам в батальон? – Предложил другой. – Нам такие бойцы не помешают.
— Нет, мы законов не знаем. – Продолжала веселиться Нана.
Патрульные не спеша удалялись. — Учись воин! – Назидательно выговаривал один курсант другому. – Видал пацанчик, какую тётеньку склеил. Не даром говорят «мал язык, да человеком ворочает». А ты кроме своей руки, вообще с кем-нибудь встречался?
— Как думаешь, он только с той большой или со всеми сегодня будет? – Игнорируя колкость задумчиво поинтересовался напарник.
— Не, только с большой. Да куда ещё то? Под этой бы кони не двинуть. Да и не позволит она. Видал какая горячая.
Манана освободила обсосанное лицо от своего рта. — Вкусный какой, пивом пахнет. Ну что, пойдем куда-нибудь в тенечек. – Вкрадчиво насколько могла сказала она и напоследок укусила Филиппа в глаз.
Гелла приняла облизанного юношу под руку и неожиданно заговорила о еде:
— Фил, а ты любишь вареники?
Филипп задрал голову и жалобно посмотрел на волчицу. Она поедала глазами его губы. Нана метнулась рыжей лисой и сцапала его под руку с другой стороны.
— Попался! — Рявкнула она шёпотом в ухо своей добыче и расплылась в озорной улыбке.
Филипп вздрогнул и повернул испуганный взгляд на рыжую. Две обаятельные хищницы повели свою жертву в лес. Филипп шёл как на убой еле волоча ослабшие ноги. Легкомысленная Манана бодро вышагивала позади.
— В смысле у меня сегодня уже было? – Громкий бас Мананы заставил каких-то пташек выпорхнуть из куста и скрыться в высоких ветках. — Вы че, бабы, гоните в натуре?! Да я даже трусы не снимала и вообще всё задом наперед было. Это ж так… для прикола. Короче мне пофиг какая я по очереди, но я этого так не оставлю.
— Ой всё, я даже спорить не буду. Пойдешь после Наны. Задолбала уже. — Отмахнулась Гелла.
Девушки скрылись в густой чаще. Два вспугнутых бородача настороженно смотрели им вслед.
Продолжение рассказа — Вареники 2
Добавить комментарий